История жизни матери терезы. Кто такая Мать Тереза? Фото, биография, высказывания

Ватикан канонизировал очередную убийцу – Мать Терезу
Мать Тереза была злобной и жестокой женщиной, по вине которой приняли мученическую смерть многие тысячи людей. В её «Домах для умирания» было запрещено давать обезболивающие средства, а больные умирали почти от любых болезней..

Папа Римский Франциск на площади Святого Петра в Риме перед лицом 120 тысяч людей, официальных делегаций из 15 стран, а также перед специально приглашёнными 1500 итальянскими бездомными, канонизировал мать Терезу.

Теперь она стала святой римско-католической церкви. Федеральное Агентство Новостей (ФАН) в связи с этим напоминает читателям наиболее скандальные факты из биографии Агнес Годже Бояджиу.

При своём рождении 26 августа 1910 года Мать Тереза получила имя Агнес Годже Бояджиу. Это произошло в Скопьё, в богатой семье албанцев-католиков. Её отец Никола Бояджиу, родом из Призрена, был ярым албанским националистом, состоял в подпольной организации, целью которой было «очищение Скопьё от славян-оккупантов (имеются ввиду македонцы, сербы и болгары) и присоединение его к Албании».

Ненависть к славянам стала причиной насильственной смерти Николы в 1919 году – его убили во время атаки на сербскую деревню. Его дочь унаследовала нелюбовь к славянам. Хотя она свободно владела сербским языком и даже закончила сербскую гимназию, но во время своих будущих официальных посещений Югославии она всегда общалась только через переводчика.

Её отношение к родному городу, ныне столице Республики Македония, тоже весьма своеобразно. Когда 26 июля 1963 года в результате землетрясения там погибло 1070 человек и было разрушено 75% зданий, Агнес Бояджиу отказалась выделять Скопьё финансовую помощь от своего монашеского ордена, но публично благословила персонал американского военного госпиталя.

Госпиталь пробыл в Скопьё 15 дней. Как говорят македонцы, американцы 5 дней монтировали госпиталь, 5 дней делали фотосессию на фоне развалин и 5 дней демонтировали свой лагерь. И теперь в музее Скопьё, посвящённом землетрясению, десятки фото, где запечатлено, как американцы самоотверженно помогают македонцам.

При этом Советский Союз отправил в Скопьё 500 военнослужащих инженерных войск, которые отработали там полгода. Но сохранилось только одно фото – советским солдатам некогда было фотографироваться, они спасали жизнь македонцам, оказавшимся под завалами.

Позже мать Агнес Бояджиу четыре раза посетила Скопьё и даже стала его почётным жителем. Его обыкновенным жителем она перестала быть в 1928 году, когда после окончания гимназии она уехала в Ирландию в монашеский орден «Сестры Лорето». Там она выучила английский язык, стала монахиней под именем Тереза и была отправлена в индийский город Калькутта преподавать в католической школе имени святой Марии.

Далее, по её воспоминаниям, в 1946 году ей было видение Иисуса Христа, который приказал ей бросить школу, скинуть монашескую одежду, надеть местное национальное платье сари и идти помогать самым бедным и несчастным. Впрочем, в других своих воспоминаниях она утверждала, что Бог приходил к ней регулярно, начиная с пятилетнего возраста.

Как ни странно, ей удалось заручиться и поддержкой властей и своего непосредственного католического начальства. Под учреждение, которое сама мать Тереза назвала «Дом для умирающих», мэрия выделила ей в 1948 году бывший храм индийской богини Кали. Персоналом стали 12 монахинь учреждённого матерью Терезой ордена «Сёстры миссионерки любви». В 1950 году его поддержал епископ Калькутты Фердинанд Периер, а позже он стал действовать по всему земному шару с благословения Римского Папы Павла VI.

Всемирная слава к её организации пришла в 1969 году, когда по заданию ВВС журналист Малкольм Маггеридж снял восхваляющий её документальный фильм «Something Beautiful for God» («Нечто прекрасное для Бога»). Но это был не просто хвалебный материал – экзальтированный журналист утверждал, что на съёмках произошло чудо: в Доме для умирающих не было освещения, но съёмки удались, поскольку «появился божественный свет».

И хотя оператор Кен Мак-Миллан позже заявил, что просто им впервые была применена новая плёнка фирмы «Кодак» для ночных съёмок, в те времена Интернета не было и не мог оператор перекричать могущественную корпорацию ВВС. Впрочем, людям всегда интереснее читать о чудесах, чем о новых свойствах киноплёнки.

Результатом мощного пиара число монахинь ордена приблизилось к 5000, появилось более 500 храмов в 121 стране мира. Повсюду стали открываться хосписы, центры помощи тяжелобольным, социальные дома. Хотя мать Тереза по-прежнему называла их «Домами для умирающих».

Что они представляют собой на самом деле, рассказала в документальном фильме «Ангел из ада» Мэри Лаудон, работавшая в одном из них:

«Первое впечатление было, как будто я вижу кадры из нацистского концлагеря, так как все пациенты тоже были обриты наголо. Из мебели только раскладушки и примитивные деревянные кровати. Два зала. В одном медленно умирают мужчины, в другом – женщины. Практически никакого лечения, из лекарств только аспирин и другие дешёвые препараты.

Капельниц не хватало, иглы использовались многократно. Монахини промывали их в холодной воде. На мой вопрос: почему они не делают их дезинфекцию в кипятке?, мне ответили, что это не нужно и на это нет времени. Помню 15-летнего мальчика у которого вначале были обычные боли в почках, но ему становилось всё хуже и хуже, так как он не получал антибиотики, а позже ему стала необходима операция. Я сказала, что для того чтобы его вылечить нужно лишь вызвать такси, отвезти его в больницу и оплатить ему недорогую операцию. Но мне отказали в этом, объяснив: «Если мы сделаем это для него, то придётся это делать для всех»…

Слова Мэри Лаудон подтверждают и результаты многочисленных проверок «Домов для умирающих». Неоднократно отмечалось, что там практически не заключают трудовые договоры с врачами, а всю основную работу выполняют трудящиеся бесплатно волонтёры, поверившие в миф об учреждениях матери Терезы. Доктора отмечали несоблюдение гигиенических норм, перенос болезней от одного пациента к другим, еду, непригодную для употребления, и отсутствие элементарных обезболивающих.

Обезболивающие средства новая святая фактически запретила, заявив: «Есть что-то прекрасное в том, как бедняки принимают свою долю, как страдают, словно Иисус на кресте. Мир многое получает от страдания. Мучение означает, что Иисус вас целует». В результате, болевой шок стал причиной смерти для многих.

Всё вышеперечисленное идеально укладывалось в её концепцию «спасения» больных. Если для нормальных людей спасение больного означает его выздоровление, то для матери Терезы это означало его переход в католицизм и спасение таким образом от мук ада в загробной жизни. Поэтому, чем сильнее страдал больной, тем легче было его убедить, что для избавления от страданий надо стать католиком, и Иисус Христос поможет тебе. Обряд крещения в Домах для умирающих проходит так же просто, как и всё остальное: больному покрывают голову мокрой тряпкой и читают соответствующую молитву. А дальше, если пациент после этого выживет, то всем расскажет, что это стало благодаря переходу в католицизм, а если не выживет, то ничего не расскажет.

Когда же самой матери Терезе понадобилась медицинская помощь, она не стала пользоваться услугами своих медучреждений, а отправилась лечиться в одну из самых дорогостоящих клиник в мире в американском штате Калифорния. Целоваться с Иисусом ей тоже не захотелось – обезболивающие использовались в полном объёме.

Так же легко она меняла свою позицию и по другим вопросам, если ей это было выгодно. Так она была категорически против абортов. В своей речи при вручении ей Нобелевской премии мира в 1979 году она заявила: «Самая большая угроза миру сегодня – это аборты, потому что это прямая война, убийство, прямое убийство человека его собственной матерью».

Однако, когда её подруга премьер-министр Индии Индира Ганди начала насильственную стерилизацию бедняков, то Агнес Бояджиу полностью поддержала эту кампанию. Правда, в 1993 году снова изменила свою позицию и осудила 14-летнюю ирландскую девушку, которая сделала аборт после изнасилования.

Путешествуя по всему миру, Агнес Бояджиу везде требовала запрета и разводов, так как каждый брак освящён Богом. Однако, когда другая её подруга принцесса Диана развелась с принцем Чарльзом, то она объявила, что «это правильное решение, так как из семьи ушла любовь».

Кроме этого она требовала полного запрета всех видов контрацептивов, а при напоминании о том, что они препятствуют распространению СПИДа, заявляла, что СПИД это «справедливое возмездие за неправильное сексуальное поведение». Ненавидела она и феминизм и призывала женщин «предоставить мужчинам делать всё то, к чему они лучше приспособлены».

Документальный фильм «Something Beautiful for God» был не единственной успешной акцией по созданию имиджа Агнес Бояджиу, как бескорыстной спасительницы обездоленных.

Когда в 1993 году в индийской провинции Латур произошло землетрясение и погибло 8000 человек, а 5 миллионов остались без крыши над головой, мать Тереза не поленилась съездить туда и попозировать фотографам на фоне новых домов, построенных другими благотворительными организациями. Её монашеский орден никаких денег пострадавшим не выделил и даже отказался послать туда своих монахинь.

Когда в Индии вспыхивали эпидемии, то мать Тереза не оказывала помощи в борьбе с ними, но зато активно фотографировалась с больными. А когда она позже прибывала в Рим, то СМИ сообщали всему миру, что она помещена под карантин. Это было ещё одно напоминание о её мнимой борьбе с болезнями.

Можно найти подробнейшие описания её посещения Армянской ССР после землетрясения в Спитаке, но нельзя найти информацию, сколько и кому денег фонд тогда выделил.

Несмотря на то, что Агнес Бояджиу везде призывала к скромному христианскому образу жизни, сама она во время своих многочисленных путешествий по миру предпочитала передвигаться в персональных самолётах и вертолётах, а останавливаться в самых фешенебельных резиденциях.

Благодаря массированной пропаганде, миллионы людей поверили всемирной благодетельнице несчастных и высылали её ордену свои пожертвования. Кроме Нобелевской премии, мать Тереза и её орден получили ещё десятки премий от различных организаций на огромные суммы. Однако о том, как они расходуются, нобелевская лауреатка говорить не любила. На просьбы журналистов об интервью она обычно отвечала: «Пообщайтесь лучше с Богом».

Благодаря дружбе с Индирой Ганди, её монашеский орден, зарегистрированный в Индии, был долгие годы освобождён от какого-либо финансового контроля под предлогом того, что он является крупной благотворительной организацией. При этом, когда в 1998 году был составлен рейтинг финансовой помощи от организаций в Калькутте, то ордена «Сёстры миссионерки любви» не было даже среди 200 первых.

Сама мать Тереза при вручении ей Нобелевской премии врала, что была оказана помощь 36000 жителям Калькутты. Проверка, проведённая индийскими журналистами, установила, что таких было не больше 700.

Самый мощный скандал, связанный с расходованием пожертвований, полученных Агнес Бояджиу, произошёл в 1991 году, когда немецкий журнал Stern на основе документов опубликовал информацию о том, что только 7% пожертвований идёт на лечение больных. Гигантские суммы оседали на счетах Банка Ватикана в Риме. Несмотря на огромные суммы, никто не проводил модернизацию медицинских центров, не закупалось оборудование. Вместо этого средства тратились на открытие новых центров по всему миру, где под видом спасения тела спасают душу путём её обращения в католическую веру. Официально на новые центры и ушла вся Нобелевская премия новой святой.

Происхождение пожертвований мать Терезу не смущало. Она спокойно принимала деньги, награбленные диктаторами у своих народов. Причём, как от проамериканских антикоммунистических диктаторов, так и от коммунистических.

В 1981 году она посетила Гаити, где правил Жан-Клод Дювалье, получивший власть за 10 лет до этого в 19-летнем возрасте после смерти отца-диктатора. Казалось, что хорошего можно сказать о ситуации в самой бедной стране Западного полушария и одной из беднейших в мире, где процветают коррупция и болезни, и где семейством Дювалье совершено 60 тысяч явных и тайных политических убийств.

Однако мать Тереза заявила, что нигде в мире не видела такой близости между бедняками и руководителем государства.

В результате, она получила от гаитянского диктатора 1,5 миллиона долларов. Республика Гаити и её руководитель ей явно понравилась, и в 1983 году она посетила их снова. На сей раз после высказываний о том, что «покорена любовью Дювалье к своему народу» и что «народ платит ему полной взаимностью» она была награждена высшей наградой страны – орденом Легиона славы и получила ещё 1 миллион долларов. Взаимная любовь на Гаити кончилась через 3 года, когда народ сверг любимого диктатора, а тот отплатил любимому народу тем, что украл у него сотни миллионов долларов, бежав с ними в свою резиденцию на Французской Ривьере.

В 1989 году она посетила родину своих предков – Албанию. Она была там по приглашению нового коммунистического лидера Рамиза Алии, который, по примеру Михаила Горбачёва, решил провести в своей социалистической стране демократические реформы. Он принял власть за четыре года до этого, после смерти Энвера Ходжи, правившего Албанией 40 лет.

Среди государственных руководителей трудно найти человека, имеющего большие заслуги перед католической церковью, а также перед всеми другими церквями. Первое, что он сделал, придя к власти после Второй мировой войны, был расстрел двух католических епископов и 40 священников. В 1967 году вождь албанских коммунистов объявил, что его страна стала первым в мире атеистическим государством.

В связи с этим были закрыты все храмы, в том числе и 157 католических церквей. Священнослужители брошены в тюрьмы. За совершение религиозных обрядов полагалась смертная казнь, а за индивидуальное исповедование религии – отправка в лагеря. Расстрелы священнослужителей всех вероисповеданий продолжались в течение всего периода его правления. Так, в 1971 году, когда вышедший из тюрьмы католический священник Штьефен Курти крестил младенца, он был расстрелян, родители отправлены в лагеря, а младенец в детдом.

Но всё это не помешала монахине Терезе возложить венок на могилу Энвера Ходжи и сказать о нём много похвальных слов. Позже Агнес Бояджиу посетила вдову Энвера – Неджмие. О новом руководителе Албании она сказала, что «счастлива за свой народ, у которого есть такой руководитель».

Албанский народ не оценил своего счастья и в 1992 году отстранил Рамиза Алию от власти, а ещё через год отправил его в тюрьму.

Кроме Рамиза у матери Терезы были взаимовыгодные встречи с коммунистическими руководителями Кубы и ГДР – Фиделем Кастро и Эриком Хоннекером. Получала она деньги и от Ясера Арафата, с которым встречалась в Ливане.

Крупным спонсором ордена «Сёстры миссионерки любви» был и английский лорд еврейского происхождения и медиамагнат Роберт Максвелл, укравший из пенсионного фонда своих же работников 600 миллионов долларов и избежавший тюремного наказания из-за гибели на яхте.

Другим известным дарителем, облагодетельствовавшим мать Терезу на 1,25 миллиона долларов, был американец Чарльз Киттинг. Позже, когда он попал под суд за то, что ограбил 23 тысячи вкладчиков своего фонда на 252 миллиона долларов, мать Тереза послала письмо с просьбой о помиловании верного и щедрого сына католической церкви.

В ответном письме прокурор Пол Терли написал, что «церковь не должна позволять использовать себя как средство для успокоения совести для преступника» и предложил Агнес Бояджиу вернуть полученные от Киттинга деньги тем, у кого они были украдены. В ответ – тишина.

Интересно, что другим получателем помощи от Чарльза Киттинга был американский сенатор и большой друг нынешней украинской власти Джон Маккейн. Может быть, всё это и помогло щедрому католику отделаться за такое огромное хищение всего лишь 4,5 годами тюрьмы и сейчас он снова в крупном американском бизнесе.

Отказ вернуть деньги, украденные у американцев, не испортили отношения матери Терезы с властями США. Совсем наоборот: наряду с Ватиканом, удостоившим её своей высшей наградой – объявлением святой, вторым государством, сделавшим это, стали США. В 1996 году она стала почётным гражданином США, это звание до неё получили всего 3 иностранца, а в 1997 году она была награждена высшей американской наградой – Золотой медалью Конгресса. Официально такие высокие награды объясняются её благотворительной деятельностью, но наверняка не забыты и её другие заслуги перед США.

3 декабря 1984 года в индийском городе Бхопал произошла крупнейшая техногенная катастрофа в истории человечества. В результате взрыва ёмкости на 60 тысяч литров на химическом заводе, принадлежавшем американской компании «Юнион карбайд», в воздух попали 42 тонны ядовитых паров. 4000 человек погибли сразу, ещё 21 тысяча позже. Общее количество пострадавших – до 600 тысяч человек.

Причиной катастрофы стала экономия на мерах безопасности со стороны химической компании, хотя в «Юнион карбайд» упорно твердили, что это диверсия. Кроме того, компания отказалась сообщить название ядовитого вещества из соображений коммерческой тайны, что затруднило работу индийских гражданских и военных медиков. Пренебрежение американским бизнесом вопросами безопасности местного населения, приведшее к таким ужасающим последствиям, могло поставить под удар не только химическую компанию, но и репутацию США во всех странах третьего мира.

Меры были приняты. На сей раз мать Тереза не осталась безучастной к трагедии индийского народа. Она прибыла в Бхопал в сопровождении своих многочисленных монахинь и волонтёров. Мать Тереза выступала в людных местах и в своих выступлениях объясняла, что это наказание от Бога, что надо молиться, и он накажет виновных, а сейчас надо простить. Последнее слово было главным во всех её речах. Это же внушали монахини и волонтёры в индивидуальном порядке тем, кому они оказывали свою примитивную медицинскую помощь.

Это помогло предотвратить антиамериканские выступления, которые привлекли бы внимание во всём мире. Американская компания «Юнион карбайд», ответственная за эту трагедию, смогла в 1987 году в рамках внесудебного урегулирования договориться о выплате жертвам аварии 470 миллионов долларов в обмен на отказ от дальнейших судебных исков.

Расследование трагедии продолжалось 26 лет и только 7 июня 2010 года суд в Бхопале приговорил семерых индусов, работавших на химическом заводе к двум годам тюрьмы и штрафу на сумму, равную 2100 долларам США. Бывший директор завода американец Уоррен Андерсон был оправдан.

Компания «Юнион карбайд» сделала ордену матери Терезы крупное пожертвование. Разумеется за медицинскую помощь, а не за пропагандистскую.

Имеется и информация о том, что через организацию матери Терезы оказывалась тайная финансовая помощь никарагуанским контрас. Это косвенно подтверждается её награждением президентом США Рональдом Рейганом Медалью Свободы в 1985 году.

С момента смерти основательницы ордена «Сёстры миссионерки любви» и до того момента, как она стала святой прошло ровно 19 лет, и шёл этот процесс нелегко. По правилам католической церкви для того, чтобы человек был канонизирован как святой, он должен совершить чудо.

Поиск чудес, совершённых матерью Терезой, был поручен канадскому священнику Брайану Колодийчуку. Вначале он объявил, что жительница индийского штата Бенгалия Моника Бесра имела 17-сантиметровую злокачественную опухоль в желудке. В годовщину смерти матери Терезы – 5 сентября 1998 года её сестра положила ей на живот медальон с ликом Святой Богородицы, которым прикоснулись к телу матери Терезы в день её похорон и обратилась к всемирной праведнице с молитвой о её выздоровлении. Через 8 часов опухоль якобы исчезла.

Всё было чудесно, в прямом и переносном смысле этого слова, но тут Моника Бесра поссорилась со своим мужем, а тот заявил журналистам, что у его жены была не опухоль, а киста яичника, которую вылечили с помощью лекарств, за которые он заплатил крупную сумму из своего кармана, а затем отвёл журналистов к врачам, у которых сохранились соответствующие медицинские документы.

Разумеется, после этого скандала у Ватикана вера в святость монахини, принёсшей ему по самым скромным подсчётам 3 миллиарда долларов и миллионы новых последователей, не пропала. Но для сохранения приличия была сделана многолетняя пауза в канонизации для успокоения и забвения.

В 2008 году преподобный Колодийчук нашёл новое чудо в Бразилии, где у Марсилио Хаддата Андрино была злокачественная опухоль мозга, но после того, как его жена Фернанда стала молиться матери Терезе, она исчезла. Никаких медицинских документов в данном случае не было, что гарантировало от повторения случая с Моникой Бесра.

Но тут грянул новый скандал. Достоянием гласности стали её письма своему духовнику бельгийскому священнику-иезуиту Генри и её дневники. В них она пишет: «У меня нет веры», «Небеса заперты», «Мне говорят, что Бог любит меня, но тёмная, холодная и пустая реальность настолько сильна, что ничто не трогает мою душу. Всё внутри меня холодно, как лёд».

Но самой неожиданной стала следующая запись: «Я чувствую себя потерянной. Господь не любит меня. Бог может не быть Богом. Возможно, его нет», которая совсем не годится для монахини, постоянно утверждавшей, что регулярно общается с Иисусом Христом. Конечно же, и этот скандал не повлиял на решение Святого престола о святости Агнес Бояджиу, но опять пришлось брать паузу.

Слава богу (или дьяволу?), Ватикану, наконец, удалось завершить процесс канонизации матери Терезы, и это комментируется множеством людей. Среди них итальянец Джорджио Бруско, лично знавший Агнес Бояджиу и отбывающий сейчас тюремное заключение за руководство преступным сообществом, которое в его стране называют мафия.

Святая Тереза Калькуттская или мать Тереза – монахиня, основала женскую монашескую конгрегацию сестер-миссионерок, которые служили больным и бедным.

Людям свойственно мечтать о материальном – большой дом, шикарная машина(главное, чтобы лучше, чем у соседа), о деньгах и славе. А эта девочка с детства мечтала посвятить себя служению бедным, она хотела успокоить всех страждущих и накормить тех, кто голоден. Ее все звали мать Тереза, она удивительная женщина, таких, как она, больше нет. Миллионы людей восприняли ее смерть, как личное горе. Ее уважали все народности планеты Земля, ведь недаром Тереза удостоилась Нобелевской премии мира в 1979 году.

Детство

Родилась Агнес Гондже Бояджиу (настоящее имя матери Терезы) 26 августа 1910 года в городе Скопье Османской империи. Большинство жителей этого городка были мусульманами-албанцами. Ее родители Никола и Дранфиле исповедовали католицизм.

Отец имел собственное дело, мама прекрасно шила. Семья была достаточно обеспеченной и трое детей росли в достатке. Родители девочки отличались невероятной добротой и отзывчивостью, они постоянно кому-то помогали, даже если совершенно не знали этого человека. С ранних лет Агнес наблюдала, как милосердие ее родителей помогает людям бороться с трудностями, и вскоре поняла, что ей тоже нравится оказывать посильную помощь всем, кто в ней нуждается.

Агнес была четырехлетней малышкой, когда прогремели первые залпы Первой мировой войны. Ее родина погрязла во внутренних конфликтах, в стране начинало развиваться национально-освободительное движение. По национальности отец семейства был албанцем, он стал активным участником народного движения. Никола умер в 1919-м, при невыясненных обстоятельствах. Предполагали, что смерть вызвало отравление.

Мама осталась сама с тремя детьми, времена наступили трудные, однако женщина не опускала руки. Она много работала, чтобы содержать детей, причем не только своих, но и шестерых приемных, которые появились в их доме сразу после войны. В юные годы Агнес очень нравилась церковная служба, поэтому она часто бывала на службе и много молилась. Однажды она прочитала в газете об индийских миссионерах, и с тех пор стала мечтать пополнить их ряды. Во время молитв девушка поняла, что ей близок монашеский путь, хотя об образе их жизни она ничего не знала.

В 1928-м Агнес решилась на поездку в Париж, где ей удалось пройти собеседование и стать одной из сестер ордена Лоретто. Прощание с родными было болезненным, с тех пор Агнес больше никогда не видела мать, только всю жизнь писала ей письма.

Вначале девушка отправилась в Ирландию, где ей предстояло в совершенстве выучить английский язык, без которого невозможно было отправляться с индийскую миссию. В те годы Индия была одной из Британских колоний. В начале января 1929-го юная Агнес оказалась в Калькутте, которая с тех пор стала ее вторым домом.

Религия и благотворительность

В 1931-м девушка взяла себе новое имя Мария Тереза и перешла в послушницы. Знание бенгальского языка помогло ей занять место учителя монастырской школы Лоретто. Город прозябал в нищете, и на этом фоне жизнь в монастыре напоминала сытый островок. Монахини воспитывали благополучных детей, жили уединено и тихо. Тереза не могла смириться с тем, что людские беды проходят мимо нее, потому что именно для помощи нуждающимся она забралась так далеко от родного дома.

1937 год стал поворотным в биографии Терезы – она стала монахиней, и теперь ее именуют мать Тереза. В это время она впервые пришла в школу святой Марии, где и осталась на протяжении почти двух десятков лет. Тереза стала преподавателем географии и истории. Когда началась Вторая мировая война, жители Калькутты страдали от жуткого голода. Поэтому мать Тереза и другие сестры стремились спасти умирающих от нищеты и голодной смерти местных жителей.

В 1946-м мать Тереза получила разрешение монашеского ордена на занятие благотворительностью. Она понимает, что правильнее было бы помогать нуждающимся там, где они живут, а не в стенах монастыря.

Тереза покидает обитель, и с тех пор живет вместе с нуждающимися на самих задворках. Она кормит и моет больных, обрабатывает раны и даже помогает с похоронами.

За два года ее примеру последовали и другие монахини, и со временем они организовались в общину. В 1950-м они назвали себя Орден миссионерок любви. Все монахини трудились безвозмездно, обет запрещал им брать любое вознаграждение за свой труд. Движение с каждым годом ширилось, и вскоре мать Тереза уже руководила строительством больниц, приютов, школ.

Это стало возможным благодаря незначительным пожертвованиям обычных людей и значительной меценатской помощи. Именно за эти средства строились объекты и существовало сообщество монахинь. Шло время, и благотворительная деятельность Ордена, руководимого матерью Терезой, распространилась по всей земле. Начиная с 1965-го и до настоящего времени, филиалы общества помогают выжить обездоленным и нищим во всех уголках мира.

Теперь имя матери Терезы было известно практически каждому землянину, ее уважали и любили. В 1979 году, в возрасте 69 лет она стала обладательницей Нобелевской премии мира, за проявленное милосердие и оказание помощи всем нуждающимся.

В 2016-м по инициативе католической церкви Тереза Калькутская была канонизирована.

Критика и разоблачения

Несмотря на всеобщую любовь и преклонение перед заслугами матери Терезы, находились и критики, которые сумели найти в ее биографии множество противоречий и провокационных фактов. Ей ставили в вину общение с криминальным миром, потому что именно средства диктаторов и разного рода мошенников оседали на ее счетах, и ни о какой прозрачности их расходования речь не шла. Остается неизвестным, куда могли пойти миллионы, которые проходили через руки женщины, всю жизнь проходившей в холщовом сари.

Матери Терезе ставили в вину халатность и непрофессионализм. Существует мнение, что на те средства, которые находились на ее счетах, можно было построить современные больницы, оснащенные по последнему слову техники. А по итогу оказалось, что в больницах и приютах процветала антисанитария. Ее обвиняли в том, что она возвела бедность в культ, и это не способствовало оздоровлению ее пациентов.

Критики уверены, что в отличие от других людей, сама мать Тереза никогда не доверяла свое здоровье докторам обычных клиник, предпочитая лечиться в дорогих и престижных. Так она и ее подопечные умудрялись жить по двойным стандартам, вопреки правилам, установленным ими самими.

Существовало мнение, что умирающих больных без их ведома крестили в католиков. В 1994-м на экраны выла документальная лента «Ангел из ада», в которой изобличали всю деятельность матери Терезы.

Личная жизнь

С юных лет Тереза стала «невестой Христовой», поэтому о семье и детях даже не задумывалась. Естественно, что и личная жизнь в прямом понимании этого словосочетания у нее отсутствовала.

Тереза никого не выделяла, и старалась в каждом разглядеть Божий образ. Хотя у нее было немало друзей, с которыми она любила общаться. Дружеские отношения связывали мать Терезу с принцессой Дианой, Индирой Ганди, Чарльзом Китингом, Мишелем Дювалье.

Смерть

Первое недомогание мать Тереза почувствовала в 80-х, именно тогда ее сердце начало шалить. Один за другим случились сердечные приступы, после которых доктора настояли на хирургическом вмешательстве и установке кардиостимулятора. Сердце так и продолжало беспокоить монахиню до самой смерти, и кроме этого она постоянно страдала от других болезней. Тереза переболела малярией, пневмонией и страдала от перелома кости.

Но даже тяжелые недуги не смогли вызвать у нее боязнь смерти, женщина говорила, что она готова к встрече с Богом и всеми, кому оказывала помощь при жизни. Эти слова не поддаются сомнению, потому что она говорила их с умиротворенным выражением лица.

Когда ее самочувствие стало совсем плохим, мать Тереза сдала полномочия руководителя Ордена, и уехала в Калифорнию на лечение в одну из клиник. К сожалению, лечение не помогло, слишком изношенным был ее организм и чересчур тяжелыми оказались ее ежедневные нагрузки. Ко всему этому добавилась и болезнь сердца, которая и стала причиной ее ухода в лучший мир 5 сентября 1997 года. Хоронили мать Терезу в Калькутте, видео траурной процессии транслировали телеканалы по всему миру в прямом эфире.

Дело, начатое матерью Терезой, продолжает жить. По-прежнему бедные и обездоленные могут обратиться за помощью и быть уверенными, что им не откажут в их просьбе. Высказывания этой умудренной жизненным опытом женщины поддерживают в людях веру в лучшие человеческие качества и в Бога.

Ссылки

Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .

Мать Тереза – католическая монахиня, основательница женской монашеской конгрегации сестер – миссионерок любви, занимающихся служением нищим и больным людям. В 1979 г. мать Тереза удостоилась Нобелевской премии мира.

В 2016 г. католическая церковь причислила мать Терезу к лику святых. Ее имя стало нарицательным и используется, когда речь заходит о коком-либо виде помощи или проявлении любви.

Но давайте рассмотрим главные события матери Терезы и узнаем, кем она была на самом деле, и так ли все однозначно в ее репутации.

Биография матери Терезы

Мать Тереза (наст. имя Агнес Гондже Бояджиу) родилась 26 августа 1910 года в македонском городе Скопье. Она воспитывалась в семье косовских албанцев Дранфиле и Николы Бояджиу. Кроме нее в семействе Бояджиу родились девочка Агата и мальчик Лазар.

Родители матери Терезы являлись ревностными католиками, в связи с чем будущая монахиня с ранних лет была знакома со священными книгами и традициями католицизма.

Их семья часто ходила в церковь, а также принимала в своем доме нищих, которым старалась помочь тем или иным образом.

Детство и юность

Когда глава семейства был убит в 1919 г., Дранфиле пришлось одной воспитывать троих детей. Мать занималась шитьем одежды, что позволяло ей в полной мере обеспечивать дочерей и сына всем необходимым. Более того, позже она решилась приютить у себя еще 6 сирот.

В 12-летнем возрасте мать Тереза начала мечтать о монашеской жизни, а также о переезде в , где она бы смогла помогать нищим и больным людям.

Мать Тереза в молодости

Религиозная жизнь

В возрасте 18 лет девушка отправилась в , вступив там в монашеский орден «Ирландские сестры Лорето». В 1931 г. она приняла постриг, выбрав имя Тереза, в честь святой монахини-кармелитки Терезы.

Вскоре мать Тереза получила направление в Калькутту, где около 20 лет преподавала в женской католической школе. Позже она начала оказывать помощь нуждающимся людям. В 1948 г. женщина образовала монашескую конгрегацию сестер.

Члены этой общины безвозмездно помогали малоимущим людям, независимо от их национальности и цвета кожи. Также они основывали детские дома, учебные заведения и госпитали для малоимущих слоев населения. Положением на сегодня монашеская конгрегация имеет около 400 филиалов в сотнях стран мира.

В 1973 г. мать Тереза стала первым лауреатом Темплтоновской премии за прогресс в религии. Спустя 6 лет она удостоилась Нобелевской премии мира «За деятельность в помощь страждущему человеку».

В своих интервью мать Тереза признавалась, что свое служение людям она совершает благодаря вере в Бога. Однако согласно некоторым источникам, монахиня неоднократно испытывала сомнения в истинности своих религиозных убеждений. Более того, она сомневалась в существовании Бога.

Как было изложено её постулатором, канадским священником Брайаном Колодейчуком, вплоть до самой смерти «она не ощущала присутствия Бога вообще, ни в сердце, ни в Причастии».

Критика

По мнению авторитетных канадских ученых, больницам матери Терезы перечислялись миллионы долларов, при этом пациенты не получали достойной медицинской помощи. Монахиня повторяла, что больные люди должны испытывать такие же муки, как и Христос во время распятия.

В отчете, напечатанном в немецком издании «Stern», говорилось, что в 1991 г. только 7 % пожертвований, поступивших на счет общины матери Терезы, пошли на благотворительность.

Когда в 1963 г. в Скопье, где родилась мать Тереза, произошло , унесшее тысячи жизней, она не захотела оказывать пострадавшим финансовую помощь.

Во время стихийных бедствий в Индии, от которых серьезно пострадали сотни тысяч индусов, мать Тереза призывала всех обращаться Богу, ни разу при этом не пожертвовав ни цента. Специалисты подозревали ее в сотрудничестве с политиками, а также отмывании денег, проходивших через ее руки.

Известная всему миру монахиня являлась весьма жестким и в какой-то мере циничным человеком, считая, что больные люди должны подвергаться страданиям. Она даже выступала против применения обезболивающих препаратов.

В приютах ордена нередко наблюдалась удручающая атмосфера. Здания были грязными и плохо оборудованными. Пациенты недоедали, а также страдали от нехватки медикаментов. При этом мать Тереза владела огромными средствами, которых бы с лихвой хватило для покрытия всех расходов.

Мать Тереза неоднократно называла свои приюты «Домами для умирающих», тогда как сама лечилась в элитных европейских и американских клиниках.

Когда в 90-х годах прошлого века в разных регионах мира участились землетрясения, монашеский орден матери Терезы практически не участвовал в благотворительности.

Например, когда мать Тереза при вручении ей Нобелевской премии заявила, что помогла 36 000 жителям Калькутты, тщательная проверка показала, что помощь получило менее 700 человек.

Одним из самых активных критиков матери Терезы был британский журналист Кристофер Хитченс. В своих статьях он разоблачал действия монахини, уличая ее в лицемерии и причастности к коррупции. В частности, ему принадлежит фраза о том, что мать Тереза являлась другом бедности, а не бедных.

Последние годы и смерть

В 1984 г. в ходе визита к папе римскому Иоанну Павлу 2 у матери Терезы произошел инфаркт. Через 5 лет случился 2-й инфаркт, после чего ей вживили кардиостимулятор. В 1991 г. после борьбы с пневмонией она по-прежнему имела проблемы с сердцем.

Весной 1996 г. мать Тереза сломала ключицу, после чего заболела малярией. В результате ей пришлось прооперировать сердце, однако это не дало желаемого эффекта.

Монахиня решила пройти серьезный курс лечения в элитной калифорнийской клинике, где было самое новое оборудование, и где работали лучшие американские медики. В начале 1997 г. она оставила должность руководителя Ордена милосердия, поскольку была очень слаба.

Мать Тереза умерла 5 сентября 1997 года в Калькутте в возрасте 87 лет. За свои заслуги она была удостоена многих престижных наград. В память о ней установлено немало памятников и снято несколько документальных и художественных фильмов.

Канонизация

В 2003 году мать Тереза причислена католической церковью к лику блаженных, а 4 сентября 2016 года – канонизирована (причислена к лику святых).

Теперь она известна, как Святая Тереза Калькуттская.

При этом ее деятельность до сих пор критикуется биографами и другими исследователями в связи с сомнительными политическими связями, неэффективным использованием полученных от пожертвований средств и отказом от использования обезболивающих средств в ходе лечения.

Теперь вы знаете, кто такая мать Тереза, и чем примечательна ее биография. Если вам понравился данный пост – подписывайтесь на сайт . С нами всегда интересно!

Мать Тереза и Папа Римский Иоанн Павел II.

Мать Терезу называют одной из самых известных и влиятельных женщин ХХ века, а ее жизнь – достойной подражания. За свои деяния она получила немало всевозможных наград, а в 2016 году Папа Римский Франциск канонизировал Мать Терезу Калькуттскую. Но среди этой, казалось бы, всеобщей любви к ней, упорно всплывали факты, которые никак не вязались с идеальным образом аскетичной монахини.


Агнес Годже Бояджиу (Мать Тереза) в юности.

Агнес Годже Бояджиу родилась в 1910 году в Скопье (Албания). В 18-летнем возрасте она переехала в Ирландию и вступила в монашеский орден «Сестры Лорето». Ей дали имя Тереза и отправили с миссией в Калькутту (Индия). Поначалу женщина работала при католической школе Святой Марии, а затем Терезе случилось «видение». По ее словам, к ней явился Иисус Христос, приказал снять монашеское облачение, надеть сари и посвятить себя служению бедным и страждущим.

Удивительным образом католическая миссия, при которой находилась Мать Тереза, и местные власти одобрили решение женщины. В 1948 году в ее распоряжение отдали храм темной богини Кали. Мать Тереза учредила орден «Сестры миссионерки любви», в который входило 12 монахинь, а храм назвала Домом для умирающих. Через несколько лет деятельность ордена получила официальное одобрение и поддержку Ватикана.


Мать Тереза - основательница ордена «Сестры миссионерки любви».

Всемирной известности Матери Терезы в 1969 году поспособствовало телевидение. Журналист канала BBC Малкольм Маггеридж снял фильм «Нечто прекрасное для Бога», в котором описывал деяния монахини как чудо, а съемки в помещении без освещения – «божьим благословением». Любопытно, но оператор, который работал в паре с Маггериджом, утверждал, что для фильма была использована инновационная пленка Kodak, позволяющая снимать в темноте. Однако людям больше хотелось верить в чудеса, нежели в научный прогресс.

Фильм возымел свое действие, и представительства ордена открылись в более чем ста странах по всему миру. В Домах для умирающих, как их продолжала называть Мать Тереза, оказывали помощь тяжелобольным, бездомным. Многие благотворительные организации стали жертвовать средства ордену, восхищаясь самозабвенной деятельностью маленькой хрупкой женщины.


Дом для умирающих.

Однако во всей этой большой «бочке меда» то и дело всплывали «ложки дегтя». В документальном фильме Мэри Лаудон, некоторое время проработавшей в одном из таких заведений, показывалась отнюдь не идеальная картинка помощи страждущим. По ее словам, да и показаниям многочисленных проверок, люди содержались в ужасных условиях: они были побриты наголо, лежали на деревянных койках. Но самое ужасное то, что им не оказывалось практически никакой медицинской помощи. Из медикаментов был только аспирин, а иглы для инъекций и капельниц мыли в обычной воде и использовались многократно.

Однажды в Дом для умирающих попал мальчик с болями в почках. День ото дня его состояние ухудшалось. Мэри Лаудон предложила монахиням дать ему антибиотики и оказать квалифицированную медицинскую помощь. Ей сказали, что в этом случае так нужно будет поступать со всеми. По словам Матери Терезы, прежде всего исцеление исходит от веры.


Мать Тереза возле тяжело больного мальчика.

Сама монахиня склоняла людей принимать католицизм прямо на больничных койках. Им на лоб клали мокрую тряпку, произносили молитвы и ждали. Если человек поправлялся, это объявляли чудесным исцелением, а если больной уходил в мир иной, значит он не до конца уверовал в бога.


Мать Тереза держит за руку Папу Римского Иоанна Павла II.

Стоит отметить, что у Матери Терезы имелась мощная поддержка Ватикана, ведь она проповедовала католические постулаты. Несколько десятилетий на орден за участие в благотворительности сыпались премии как из рога изобилия. Считалось, что все эти средства уходили на нужды страждущих.

Только к концу 1980-началу 1990-х в прессе и на телевидении все чаще стали появляться материалы, объективно отображающие деятельность благотворительной организации. Когда в 1993 году в одной из индийских провинций случившееся землетрясение унесло жизни 8 тысяч человек, а еще несколько сотен тысяч оставило без крова, Мать Тереза отправилась туда, чтобы выразить свое сожаление и сфотографироваться на фоне отстроенных жилищ. К слову сказать, ее организация не выделила ни цента на отстройку домов и не послала ни одной монахини в помощь пострадавшим.


Мать Тереза из автомобиля приветствует людей.

«Бескорыстные» стремления Матери Терезы поддерживала премьер-министр Индии Индира Ганди. Именно поэтому финансы, поступавшие на счета ордена «Сестры миссионерки любви», несколько десятилетий никто не контролировал. В 1991 году разразился большой скандал, связанный с финансами ордена. Авторитетный немецкое издание «Штерн» («Stern») провело анализ документации, связанной с пожертвованиями. Оказалось, что только 7 % средств уходило на реальное лечение людей, а остальные деньги уходили на расчетные счета Банка Ватикана. В 1990-х состояние Домов для умирающих оставалось таким же, как в 1950-х, когда они только открывались. Никто и не собирался модернизировать эти приюты, продолжая пропагандировать спасение тела через душу.

Мать Тереза и принцесса Диана.

В 1998 году в Индии опубликовали рейтинг благотворительной деятельности социальных организаций. Орден Матери Терезы не попал даже в первые две сотни. Когда монахиня получала Нобелевскую премию мира, она во всеуслышание заявляла, что ее организация оказала помощь 36 тысячам жителям Калькутты, но дальнейшие проверки показали, что таких оказалось не более 700.


В 2016 году Мать Тереза была причислена к лику Святых.

После кончины Матери Терезы Ватикан не оставлял попыток канонизировать известную монахиню. Это можно сделать, если человек совершает чудо. В Ватикане занялись тщательным изучением биографии монахини, и «чудо» было найдено. У индианки Моники Бесра была диагностирована огромная опухоль. Сестра приложила к больному месту иконку, которой прикасались к матери Терезе в момент ее смерти. Спустя несколько часов от болезни не осталось и следа. Это произошло ровно через год после смерти монахини.

Это было действительно похоже на чудо, пока муж «исцеленной» после домашнего скандала не сообщил газетчикам, что у Моники диагностировали не рак, а кисту яичника. Более того, что предоставил медицинские документы о ее лечении. После этого инцидента Ватикану пришлось отложить канонизацию монахини. Только в 2016 году Мать Терезу причислили к лику Святых. По скромным подсчетам ее деятельность принесла Ватикану более 3 миллиардов долларов.

Критика Блаженной Матери Терезы получила новый импульс после публикации ее дневников. Она предстала миру в слабости, стала уязвимой для всеобщего суда - и суд не замедлил. Зачем Католическая Церковь пошла на это? Предлагаем нашим читателям материал, подготовленный порталом «Милосердие.ru» .

Рассказывает Светлана Панич , переводчик дневников матери Терезы Калькуттской:

Сахар с перцем

На западе дневники матери Терезы были опубликованы в 2007 году, в России - в 2010, когда вышла книга «Будь моим светом» в вашем переводе. Но сама критика матери Терезы началась еще при ее жизни, задолго до публикации дневников. Что дневники добавили к этой критике?

— Особенность этого издания в том, что вошедшие в него тексты никоим образом не предполагали публичности. не хотела, чтобы ее переписка была известна кому-либо, кроме прямых адресатов, она неоднократно просила у духовников благословения уничтожить письма. Дневники, тем более, вела только для себя и явно не задумывала их как послание потомкам.

Однако постулатор процесса м. Терезы, отец Брайан Колодейчук, решил их частично опубликовать после того, как мать Тереза была беатифицирована. Книга разошлась по всему миру, разбила многие иллюзии части церковной публики и задала много вопросов публике светской. Какого рода это были иллюзии и что за вопросы?

Оказалось, что та м. Тереза, какой она открывалась в своих письмах и дневниках, - невероятно сильная личность, весьма решительная, с непростым характером, часто резкая и жесткая, - совершенно не похожа на бодрый, «розово- марципановый», по выражению Натальи Леонидовны Трауберг, образ «неунывающей монахини», который тиражировался религиозной литературой и отчасти, из наилучших побуждений, был подхвачен светскими изданиями.

Нашлось даже немало тех, кто по прочтении книги спрашивал: «А в Бога ваша святая верит?»

Проблема несоответствия образа святого общественным ожиданиям или сложившимся в культуре представлениям очень интересна. Так было с матерью Марией (Скобцовой); мать Тереза, при жизни и после смерти, тоже стала предметом пререкания.

Многим людям проще иметь дело с образами безупречными, «сладкими» до приторности, но «с перцем» показного аскетизма, надсадной эксцентричности или героизма.

Эта «щепотка перца» присутствует во многих жизнеописаниях святых - истязания плоти, поиск страданий, искушения в духе благочестивых кошмаров барочного искусства, надрывное покаяние; рассказы о м. Терезе - не исключение. Но как только человек, искренне пытаясь подражать любимому святому, начинает следовать предложенному ему «формульному» образу, оказывается, что это невозможно: попытки этот образ имитировать оборачиваются религиозной истерией.

Вера не в словах, а в делах

Если посмотреть на сестер матери Терезы, мы увидим весьма трезвых, здравых, очень стойких в душевном отношении женщин. Таково с самого начала было требование к тем, кто приходил в конгрегацию. Сестры, писала мать Тереза, должны быть «крепки телом и здравы умом, быть щедры и любить бедных. Им надо быть готовыми взяться за любую работу, какою бы грязной она ни казалась. Они должны быть жизнерадостными и отзывчивыми».

Никакой «сладости небесной» там в помине нет. Ее и не может быть, потому что, простите, для того, чтобы обмывать бомжей, «сладость» не нужна. Требуются другие навыки, другое расположение сердца. Нужно понимание, что ты моешь бомжа, а не «совершаешь духовный подвиг».

А для этого необходимо предельно здравое отношение к себе.

Но именно в церковной среде сложилось, а оттуда и в светскую перекочевало стойкое представление о том, что все, совершаемое матерью Терезой, рождалось из «светлой веры», а точнее, из восторженной религиозности. Ее частные записи не оставляют от этой легенды и следа.

Оказалось, что «лучезарная матушка», просившая почаще «улыбаться Иисусу» и призывавшая совершать все дела в радости, более тридцати лет прожила в тяжелейшей богооставленности. В первые годы монашеской жизни м. Тереза пережила мощный мистический опыт, ставший началом ее, очень странного для тогдашней Церкви, пути. О таком опыте вправе рассказывать только переживший - все наши попытки подбирать здесь слова будут в лучшем случае неточными, в худшем нечестными.

Но потом на несколько десятков лет подступает тьма. И именно в эти годы она выходит из благополучного монастыря и спускается на самый низ социальной лестницы, идет в места крайней нищеты и порока, открывает в разных странах дома конгрегации, создает больницы и хосписы для бедных.

А духовникам пишет: «Не знаю, что мне делать. Бога нет. Рая нет. Я знаю, что у меня дорога в ад. Что делать, если Бог меня оставил?» Потом снова берет метелку и идет мести.

Может возникнуть вопрос: не было ли это родом терапии, когда человек, чтобы вытащить себя, берется помогать тем, кому еще хуже? В такой терапии нет ничего дурного (если, конечно, ее не выдавать за «самоотверженное служение»), но, думаю, мать Тереза была для нее слишком простодушна. Скорее, и это видно из частных записей,так она пыталась ответить на воспринятые с предельной ответственностью, как обращение лично к ней, всем известные евангельские слова: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

Жажда милости

Другим «ключом» к ее действиям служит столь же серьезно, как личная просьба, услышанное слово Христа на Кресте: «Жажду». Для нее Христово «Жажду» - это, прежде всего, жажда милости. К кому? Да все к тем же ближним, о которых Христос говорит в притче о Страшном суде – голодным, нищим, бездомным, больным и умирающим, изгоям, маргиналам.

Такова была ее «социальная программа», которую она, личность сильная и целеустремленная, старалась осуществить как можно скорее и любой ценой. В первую очередь, ценой неимоверных внутренних усилий, какие требовались, чтобы, несмотря на «тьму в сердце», подбирать на улицах больных и бездомных, ухаживать за умирающими и щедро улыбаться всем – от бомжей до «владык мира». Иногда – ценой собственной репутации.

Тут мы неизбежно вторгаемся в ту область, с которой связано больше всего кривотолков и злословия о матери Терезе. Речь идет о ее моральной «всеядности» и «сомнительных связях».

Когда в 1948 она добилась канонического разрешения, не снимая обетов, жить вне монастыря, и поселилась в одном из самых бедных районов Калькутты, никаких «источников пожертвований» у нее не было. Были только самые необходимые лекарства и основные медсестринские навыки. Уже первый день показал, что этого недостаточно. «…мы пошли на местный базар, - записывает она вечером в дневнике, - а там нищая, умирает, скорее, от голода, чем от чахотки… Я дала ей лекарство, чтобы она могла хоть немного поспать – но ей нужен уход. … я поняла, как же я сама бедна – мне нечего было ей дать. – Сделала все, что могла, но будь у меня горячее молоко или хоть что-нибудь, от чего в ее холодеющее тело вернулась бы жизнь. Надо постараться и устроить так, чтобы поблизости были люди, у которых всегда можно раздобыть самое необходимое».

Лоретанские сестры, к конгрегации которых мать Тереза изначально принадлежала, сразу после того, как она покинула монастырь, недвусмысленно дали ей понять, что на их участие рассчитывать не приходится. Церковные власти тоже довольно долго относились к ее начинанию с оглядкой. Поэтому она не отказывается от помощи. Ни от какой.

Почему мать Тереза общалась с «сомнительной публикой»

- Касается ли мать Тереза в своих дневниках отношений с сильными мира, особенно с дурной репутацией?

Касается, но не прямо, кроме того, как уже говорилось, не все тексты дневников опубликованы, но некоторые основания поставить под вопрос упреки в неразборчивости в них найти можно.

В 1952 году, в калькуттском районе Калигхат, где находилось святилище богини Кали, мать Тереза основала первый в Индии дом для умирающих. Сестры приносили туда обессилевших от боли и жажды, неизлечимо больных людей, что лежали на земле, у сточных канав – для тогдашней Калькутты, в которой роскошные колонизаторские постройки соседствовали с дикой нищетой, это было обычным.

Необычным было другое – место, где уходящих людей, возможно, впервые в их жизни окружали заботой. Сестры очищали и перевязывали раны, оказывали первую медицинскую помощь, как могли, обезболивали, поили, кормили, провожали молитвой. С первых дней было понятно, что пациентов гораздо больше, чем средств, поэтому, пишет мать Тереза, пожертвования и подаяние собирали везде, где только можно.

В дневниках матери Терезы есть история о том, как однажды она шла в Калигхат к своим подопечным, и навстречу ей попался человек весьма респектабельной и одновременно, бандитской наружности.

Из тех, о ком говорят, что у него весь уголовный кодекс на челе. В ответ на просьбу о помощи дому он, откровенно глумясь, сказал, что может предложить ей лишь пачку сигарет. На что мать м. Тереза воскликнула: «Как это вовремя! К нам недавно принесли пациента, который мучается без табака. А мы не знали, где найти деньги, чтобы купить ему курево».

Была ли это неразборчивость или прекраснодушие? Вряд ли. Скорее, презумпция жизни над идеей, какой бы высокой идея ни казалась.

В противопоставлении «жизнь другого человека или чистота собственных риз» мать Тереза всегда и безоговорочно выбирала жизнь.

Поэтому ей, действительно, иногда приходилось иметь дело с довольно сомнительной публикой, например, с теми же гаитянскими лидерами. Они предложили помощь - и она отозвалась, как отзывалась на каждого, кто, независимо от явных или тайных мотивов, был готов хоть что-нибудь сделать «одному из малых сил».

Она прекрасно понимала, с кем ей приходится общаться, но была убеждена, что порочные люди едва ли не больше, чем хорошие, нуждаются милости.

Дневники и письма матери Терезы разрушили соблазнительную и нездоровую иллюзию бодрой благотворительности. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», - писала Ахматова. Оказалось, что иногда тоже растет из «сора».

Пожалуй, это стало самой доступной мишенью для «разоблачителей». Впрочем, разоблачения, в том числе, нашумевшая книга и фильм американского журналиста Кристофера Хитченса, время от времени появлялись еще до выхода частных записей матери Терезы.

Они могли быть в большей или меньшей степени обоснованными, искренность их авторов тоже могла варьироваться от нуля до десяти, но у меня, читателя, всегда оставался вопрос: «Зачем все это?» Чтобы еще раз сказать, мол, всемирно обожаемая святая благотворительница небезупречна? Да, это правда, и ее частные записи – первое тому свидетельство. Чтобы еще раз доказать, мол, все в мире делается грязными руками и нет достойных?

Это лукавая игра на понижение, тем более лукавая, что претендует на знание правды. Замечательный лингвист Михаил Викторович Панов однажды сказал, что обыватель смакует неприглядные подробности жизни великих поэтов, чтобы утешить себя, дескать, и они не лучше. За «сахарным изваянием» не увидишь правды о живом человеке, но якобы разоблачающее злословие от правды явно уводит. Это как Сцилла и Харибда, а путь понимания – всегда между ними.

Общалась, но не продавалась

Как видно из писем и дневников, нередко мать Тереза бывала крайне избирательной. Она умела решительно дистанцироваться, особенно когда видела, что ее пытаются «купить», к примеру, известностью, или использовать ее имя для недостойных, на ее взгляд, целей. Единственная цель, которая оправдывала для нее и столь нелюбимую ею публичность, и самые разные знакомства – «ради одного из малых сих».

В Нобелевской речи она говорит о том, что принимает премию только ради отверженных и никому не нужных. Во время последнего визита в США, на встрече с крупными банкирами и бизнесменами она благодарит их за готовность помочь – и тут же уточняет, что вовсе не обязательно жертвовать громадные суммы в пользу Миссионеров Милосердия: помощь «ее беднякам» (этим словом она называла не только неимущих, но всех больных, оставленных, беспомощных и гонимых) начинается с внимания к престарелым родителям, к нищему, в котором никто не видит человека.

Епископам, собравшимся на общеевропейскую конференцию, она напоминает, что «без конца рассуждать о нищете в других странах – легко, а мы зачастую понятия не имеем о страдающих, одиноких людях… что живут по соседству с нами… и у нас нет времени даже на то, чтобы им улыбнуться».

Диктаторам казалось, что они прикрываются именем матери Терезы, а она принимала от них деньги в ясной уверенности, что даже недобрый жест Провидение способно обратить во благо.

Бога не было, нет и не будет?

Мы, люди церковные, часто думаем, что Провидение действует в «черно-белой» парадигме, а оно непостижимым для нас образом обеляет то, к чему мы брезгуем прикоснуться. Если вдуматься, подтверждения можно найти даже в собственной жизни. В конце 90-х годов нам понадобилось собрать значительную сумму на лечение знакомого ребенка. Обратились в разные церковные организации, но, куда не сунемся, везде отказ.

И вдруг мне пришла сумасшедшая мысль – написать знакомому, который в то время жил в Америке. Человек он был даже не атеистических, а радикально богоборческих воззрений, очень циничный и невероятно расчетливый. Но бывает, что от бессилия совершаешь неразумные, на первый взгляд, шаги. Я зажмурилась и ему написала.

Вскоре он ответил: я, конечно, могу повесить эту просьбу у себя в университете, но только для того, чтобы никто не отозвался и вы, мракобесы, убедились, что Бога нет, не было и не будет. «Хорошо, - сказала я.

Через несколько дней мне пришло письмо от совершенно незнакомого человека с просьбой переслать медицинские документы. Это была студентка того самого университета, где работал мой знакомый. Прошлым летом она заработала требуемую нам сумму и как раз в это время думала, на что бы ее потратить. Мы переслали ей выписки - и трансплантацию оплатили вовремя.

На мой взгляд, подобные истории – притчи о Божьей непредсказуемости и человеческом неведении. Судя по всему, мать Тереза и непредсказуемости, и неведению очень доверяла. Она не была морально-всеядной, напротив, многие считают ее крайне ригористичной, но – здесь мы снова возвращаемся к главному мотиву всех ее действий –

«ради одного из малых сих» она не раз жертвовала собственным именем, когда принимала помощь у одиозных фигур – и становилась «нерукопожатной» даже для некоторых близких.

- А были случаи, когда сильные мира сего не подавали?

Неоднократно. И не только сильные, но и благочестивые, в том числе, те, кто обвинял ее в нравственной неразборчивости. Мать Тереза рассказывает об этом обтекаемо, чаще всего не называя имен, и очень горестно; опять не удалось, опять не получилось, опять прогнали.

В письме к духовнику она сетует, что они не могут собрать средства, чтобы открыть дом, где индийские девушки, которых нищета заставила торговать собой, могли бы найти приют и освоить ремесла. Несколькими годами ранее в дневнике она описывает, как целый день безуспешно искала пристанище для первой общины сестер: «Сегодня я получила хороший урок – оказывается, зачастую быть бедным очень трудно. Когда в очередной раз я искала для нас дом – ходила, пока от усталости не заныли руки и ноги – вдруг поняла, что у бедных также стонет душа и тело оттого, что они все время вынуждены искать крышу над головой – пищу - хоть какую-то помощь… Боже мой, даруй мне сил сейчас – в эту минуту – выстоять в том, к чему Ты меня призываешь».

Вскоре после открытия дома в Калигхате ей стали угрожать расправой за то, что своими больными, прокаженными и умирающими она осквернила святилище покровительницы Калькутты. «В Калигхате - писала она калькуттскому архиепископу, - опять неприятности – мне очень грубо было сказано, мол, я должна благодарить своего Бога, что до сих пор не удостоилась побоев или пули в лоб, потому как иной награды, чем смерть, те, кто здесь работает, не заслужили… Наступают тяжелые времена, пожалуйста, молитесь о том, чтобы нам выдержать экзамен на Милосердие».

Святой – человек неудобный

Искаженное представление о святости возникает, прежде всего, в церковной среде, оттуда транслируясь в светскую. Откуда берутся такие искажения?

Думаю, у них – разветвленная корневая система. Первая причина, на мой взгляд, в том, что с течением времени Церковь – как Западная, так и Восточная, – ушла от библейского представления о святости. Мы нередко видим в святом «круглого отличника Господа Бога», однако, в Писании святой – это, прежде всего, «отделенный», иной, проще говоря, живущий не как все люди.

История «народа святого» начинается с того, что Бог берет его «себе в удел», отделяет от других народов и заповедует жить иначе.

Например, ваши соседи, как и положено язычникам, гонят чужеземцев, а вы примите странника, ибо «и вы были рабами в земле Египетской». Мы привыкли воспринимать святого как образец для подражания, но если что он и «показывает» - не поведенческий пример «делай с нами, как мы», а инаковость, неотмирность Царства Божьего, которая по-разному проявляется в каждой жизни.

В ранних повествованиях о святых еще можно было узнать «словесную икону», в которой сквозь образ «видимого человека» проступали черты Царства, однако со временем агиографический канон с устойчивым набором этикетных формул закостеневает, и житие, по словам Д.С. Лихачева, становится «монументальной формой», за которой все труднее прочувствовать живую, ищущую, страдающую личность.

Однако дело не только в самих текстах, но и в том, что современный, в том числе, церковный человек, как правило, не научен их воспринимать: от «словесной иконы» он ждет портретного сходства и четких дидактических указаний.

Еще одна причина связана с тем, что в нашем обиходе (и церковные люди здесь не исключение) слово «святой» употребляется в том значении, в каком оно, претерпев сентименталистские и романтические влияния, закрепилось в русской литературе XIX века. Святой как «идеальный», «беспорочный», совершенный во всех отношениях.

Даже мои воцерковленные студенты в Общедоступном Православном университете имени о. Александра Меня определяли святого как «очень хорошего», «безгрешного человека». Но я не думаю, что встретившись, например, с прп. Максимом Исповедником или со святым Франциском, они согласились бы присоединиться к этим «хорошим людям». Именно потому, что они – иные.

Как верно заметил Клайв Льюис, «Христиане часто думают о том, как много страданий причиняет мир святым; но и причиняют миру немало страданий».

Вряд ли стоит «требовать», чтобы святой соответствовал нашему «образу героя» или культурным представлениям. Это часто очень «неудобный» человек, всей своей неразделенной волей отозвавшийся на обращенный к нему зов, решившийся «идти в страну неведомую», и из его сложной, противоречивой жизни Бог что-то творит.

Честная, но очень жесткая

Мать Тереза как раз-то и была такой «неудобной» святой. Как и всякий живой человек, она совершала множество ошибок, и была готова их признавать.

От м. Терезы нередко страдали сестры, и об этом рассказывают многие, ее знавшие. Немало людей так и не смогли ее простить, уходили из конгрегации с обидами и писали потом обличительные тексты.

Об эту жесткость я и сама споткнулась, когда переводила опубликованные в заключительной части книги «Будь моим светом» свидетельства.

Одна из сестер рассказывала, что как-то пришла к м. Терезе в глубочайшем унынии, с ощущением совершенной ненужности всей этой возни с больными и собственной ненужности. Это неизбежное испытание во всяком серьезном деле, когда время даров сменяется временем тяжкого труда, и начинаешь задумываться: а зачем все это?

Мать Тереза, к тому времени уже настоятельница, выслушала сестру и ответила: «Ты все равно должна улыбаться Иисусу».

С этим фрагментом я боролась несколько дней, потому что очень живо представила себя на месте унывающей сестрицы и свою реакцию: хлопнуть дверью и больше в эти сестры ни ногой.

Когда человеку тяжко, подобные «духовные советы» кажутся не просто фарисейскими отговорками, но клеветой на Бога.

Разрешить эту ситуацию для себя и перевести слова матери Терезы так, как она их произнесена, мне помогла простая, в общем-то мысль о том, что подобное она десятки раз говорила себе, и в ситуациях, какие даже помыслить трудно. «Если бы вы знали, какая тьма у меня в сердце… - в те годы, когда мир восторгался жизнерадостностью «лучезарной матушки», - писала она духовнику. - Улыбка – это огромный покров, за которым не видно, как мне больно».

Насколько можно судить по частным записям, мать Тереза вполне осознавала собственную жесткость, и не раз напоминала себе о том, что с сестрами надо быть помягче и потерпеливей.

Приходящим в конгрегацию с самого начала давали понять, что миссионеру милосердия понадобится очень много душевных и физических сил, «порывами сострадания» не обойдешься.

Но безжалостная высота требований, как видно из текстов, сочеталась у матери Терезы с поразительной трезвостью. Одной из своих ирландских корреспонденток, учительнице, которая рвалась приехать в Индию, но понимала, что брезглива, и ей всякий раз предстоит преодолевать отвращение, чтобы прикоснуться к гноящейся ране, мать весьма категорично отказывает, и тут же, в свойственной ей манере, предлагает иной выход:

«Ты можешь участвовать в нашем деле другими способами. Например, рассказывать своим ученикам о том, что бедняки - тоже люди. Они нуждаются не только в нашем подаянии, но в нашей улыбке… Ты можешь заботиться о своих родителях, через несколько лет они станут совсем как наши и прокаженные. И ты всегда можешь помогать нам молитвой».

Публикацией дневников матери Терезы Католическая Церковь пошла на смелый, даже рискованный шаг. Всему миру известная благотворительница, святая предстала в своей слабости, уязвимости.

Это открыло ее суду – и суд не замедлил. Судьи, конечно, не переведутся, но, с другой стороны, споры вокруг личности матери Терезы, равно как вокруг Парижских новомучеников (мать Мария (Скобцова), о. Димитрий Клепинин, Илья Фондаминский, сын матери Марии Юрий Скобцов, канонизированные Константинопольским патриархатом), и других противоречивых святых XX столетия, оставляют надежду на то, что рано или поздно Церковь и мир смогут прорваться сквозь риторику суда и оправдания к трудной правде, которую являют такие непохожие друг на друга и на наши представления о них святые.

Степан Абрикосов